​Да здравствует взрыв

Взрыв прогремел ночью. Что-то взорвалось в цеху завода по производству полиэтилена. Мама сказала, что громыхало так – только глухой не услышит. А еще выли сирены. Я ничего не слышал, так как крепко спал.

Погибших не было и тяжело раненых тоже. Повезло. Но пожар было не потушить. Стали ждать, пока всё само в цеху выгорит. Вредных выбросов немного, почти и нет, тем не менее, окна попросили не открывать тех, кто рядом живёт. На несколько дней отменили занятия в нашей школе, она на самом конце города. Этими новостями и встретила меня мама на кухне. Я сказал, что очень рад. Вот тут и началось. Она очень разозлилась и стала ругаться. Потом ещё и глухим назвала. Про то, что таким вещам не радуются, я готов согласиться. А за «глухого» обидно. Она часто меня в чём-то винит. Иногда за дело, иногда зря. И сама она не такая хорошая, какой себя выставляет. Раньше ей говорил об этом, теперь молчу, а то снова пощёчину получу.

Пошёл в ванную комнату. Долго умывался. Я не люблю умываться, но зато здесь меня никто не тронет. Продолжал исподтишка радоваться, что школу на время закрыли. Она мне надоела. Учиться не надоело. Достали одноклассницы! Они надо мной издеваются, постоянно подшучивают, высмеивают. С ребятами я нормально общаюсь, договариваюсь.

Говорят, наша школа самая «глупая». Медалистов несколько лет не было. В основном учатся дети рядовых рабочих с завода, с того, который взорвался. Они плохо учатся, зато занимаются спортом. Конечно, у нас много драк. Но мне удаётся с пацанами ладить. Со мной можно поговорить, я даю списать. Меня не трогают. В классе достаётся Илье, он тоже, как я, хорошо учится. Вот только в стороне всё время держится, списывать не даёт и рассказывает маме своей, как над ним издеваются. Его за это как-то до сотрясения мозга избили. Глядя на него, я прекрасно понимаю, как можно не попадать в неприятности. Одна напасть – девчонки. Не знаю, что делать. Они говорят: «Ты посмотри, какие у нас парни красивые, спортсмены! А ты – урод. Не подходи к нам». На физкультуре постоянно травят. Злит, ведь они тоже списывают у меня, но отношения ко мне не меняют. Неблагодарные... Так достало, что не пойти в школу – огромная удача. Тоже нехорошо, но думаю: «Пусть и школа взорвётся». А я только в восьмом классе, ещё учиться и учиться. Сел бы и смотрел, как всё взрывается. Да здравствует взрыв!

Днём позвонила классная руководительница, она у нас русский ведёт. Сказала, чтобы без дела не сидел, а написал бы сочинение на тему: «Что нужно делать, чтобы заводы не взрывались». Подошёл к маме, она на обед пришла, попросил помощи. Она снова за ругань! Говорит: «Заводы взрываются из-за таких дураков как ты». Не понимаю ее, учусь я хорошо. А еще не понимаю, почему она меня ругает, называет дураком, где надо и не надо, и, при этом, говорит, чтобы в лицей поступал. Кто меня туда возьмёт, дурака?!

Вечером пошёл погулять по городу. Так, один решил прогуляться. За это потом получил, ведь завод ещё горел, дым шёл. Встретил Женьку Черпак, мою одноклассницу. Она почти единственная, кто не подтрунивает надо мной. Решил не прятаться, с улицы не сворачивать, как обычно делаю. Она поздоровалась со мной. И заговорила! А в школе мы не общаемся… Она просто не трогает меня – и всё. Я рассказал, что иду, сам не знаю куда. Она что-то рассказала в ответ. Сам не заметил, как понял, что мы гуляем вместе и говорим. Вдруг спросила, что я думаю про взрыв. Я возьми и скажи, что рад ему, в школу не надо идти.

- Ты дурак?! – ответила она мне.

Я растерялся и молчал.

Она продолжала:

- Теперь на год цех закроют. Всех рабочих из него отправили в отпуск неоплачиваемый. И моего отца тоже. Родители не знают, что делать.

Мне было очень стыдно. На те же грабли наступил. Но, а если вот так! Хорошо мне от того, что завод рванул! Да здравствует взрыв!

Я извинился. И понял, что действительно ей сопереживаю. Не помню, что говорил, но как-то ее утешал. Через какое-то время она заулыбалась и перестала сердиться. Сказала, что, на самом деле, понимает меня, мою радость. Только очень страшно ей, страшно, как папа отреагирует, он может запить. И о другом ей сложно думать, кажется всё мелочами.

Долго гуляли. И под конец прогулки она мне сказала, что девчонки не правы, когда меня обижают. Сказала, что они часто головой не думают, из них мало чего получится, хотя любит их, за них боится. Сказала, что за меня спокойна, что у меня есть голова на плечах, только мне надо из школы нашей уйти, поступить в лицей. Я ей рассказал всё как на духу. Как боюсь, рассказал, про маму рассказал. Она ответила, что моя мама так переживает за меня, хочет, чтобы я развивался. Отчасти она права… Но почему тогда мама так странно говорит? Неужели сложно сказать, как Женька. Так и сказать: «Верю в тебя, поступай в лицей, у тебя всё получится».

Ложился спать в каком-то странном настроении.

Думал о Женьке. Было жалко её отца, её саму. А, между прочим, в новостях не говорили о рабочих, оставшихся без работы и денег на год, говорили только то, что всё под контролем. Стало вдруг почему-то тревожно, ведь, правда, мы все могли погибнуть. Взрыв – это страшно. Вот так – раз и всё, нет района, города... Думал над сочинением. Пришёл к мнению, что одной учёбы, дисциплины недостаточно… Нужно что-то ещё, чтобы заводы не взрывались.

Потом снова думал о Женьке. Думал о ее словах. И мне стало как-то хорошо-хорошо! Я твёрдо решил – буду поступать в лицей. И насчёт мамы она тоже права. Просто я так устал от всей этой критики. Но теперь у меня есть Женька, её слова. Улыбался сам себе в подушку и думал: «Да здравствует взрыв!». Благодаря взрыву я чувствую облегчение и радость, я живу и счастлив.

И еще кое-что я понял. Некоторые события очень сложные. От них и радостно, и грустно. И страшно, и весело. Важно об этом не забывать.