​Забава

Вода. Она всегда хороша, особенно летом в лесу, особенно после бега через гибкий подлесок. Сквозь густой горячий воздух входишь по пояс в прохладный ручей, скинув с себя абсолютно все. Закрываешь глаза и стоишь, пока бегущие струи ласкают гладкие девичьи бедра, потом спину, лопатки, грудь… Особенно приятно, конечно, щекочет грудь. Почти как языком. Да так, что поневоле краснеешь, тело само расслабляется, начинает подрагивать в такт…

Почти как языком. Вода. В ручье, который тебе по пояс.

Девушка взвизгнула и согнулась пополам, прикрываясь руками. Во взбурливших волнах послышался довольный смех, а через секунду ей пришлось зажмуриваться - прямо посреди ручья возникло нечто, испускающее сияние невероятной силы.

- Не бойся, дева. Я не причиню тебе вреда, - сказало нечто глубоким, низким голосом. – И можешь не прятаться, я уже все разглядел.

- Отлично. А можешь так не отсвечивать? – пробурчала девушка, не торопясь разгибаться. Нечто плавно переместилось в сторону, и стал виден поднимающийся из воды голый мужской торс, прозрачный и гладкий, как лед. Хотя теперь солнечный свет не отражался девушке прямо в глаза, торс, тем не менее, был ослепителен в своей мускулистости.

- Речной бог?.. - девушка выдохнула, ошарашенно глядя на мощные водяные руки.

- Эй, златовласка, голова у меня тоже есть, - послышалось в ответ. Девушка подняла глаза и подумала, что этот мужественный профиль можно гордо чеканить на всех монетах мира. – Давай рассказывай, кто ты и что тут делаешь. Чего молчишь? Имя хоть скажешь?

Молчание. Существо продолжило ласковее:

- Мне кажется, ты в беде. Заплутала немного? Или за тобой гонятся? Хватит дуться, я отвернусь, если ты все объяснишь. Если бы хотел, давно бы утопил тебя. Так что можешь мне доверять. Иначе не выпущу, потому что... Потому что могу.

Девушка вздохнула, посмотрела сквозь воду на свои босые ступни и безмятежное галечное дно. Придется рассказывать, хотя бы для того, чтобы он отвернулся. А то холодно тут, в ручье.

- Я дочь местного короля. Тот еще деспот, если ты не знаешь. Мой принц вызволил меня из дворца, и мы на летучем корабле отправились вниз по реке. Но ночью поднялся сильный ветер, почти буря, у нас порвались паруса и снасти… Еле причалили. Он остался около корабля, пытается починить. А я решила пойти за едой. Вот и все.

- Я облапал принцессу и чью-то невесту одновременно. Сам себе завидую, - речной бог рассмеялся, растекся и возник снова ближе к берегу, где девушка уже натягивала на влажное тело просторную рубашку. Он все еще стоял к ней спиной, но его водяные глаза странно блестели сквозь прозрачную голову. – Раз ты не говоришь свое имя, я буду звать тебя Цессой, тебе подходит. Твой суженый отпустил тебя одну в лес? Странный принц.

- Мы недалеко. А еще я оставляла зарубки, чтобы он мог меня найти. Вот этой саблей!

Девушка вытащила из ножен крохотную саблю и тут же уронила ее в воду.

- То, что он тебя от отцовской опеки освободил – то молодец. Но послать тебя в лес, одну, с маленькой зуботычиной… Мужиков надо выбирать таких, чтобы все за тебя решали и делали, и пропитание искать успевали, и защищать, и качественно…кхм. Иначе - не мужик. А то как же слабым принцесскам жить? Кто их будет из дворцов вытаскивать?

Цесса подумала и как-то растерянно кивнула. Влажные золотые волосы блестели на солнце, липли к нежным щекам, лезли в зеленые, огромные глаза.

- И это не какие-то ваши бабьи запросы, а мое личное мнение. Перед тобой как раз стоит тот, кто этому мнению соответствует. Не веришь? А я докажу, - сказало божество, скрестив руки и задумчиво глядя на то, как Цесса тонкими белыми пальцами затягивает шнуровку корсета. – Тут недалеко есть, скажем так, пункт ремонта кораблей. Подойдет и вашему судну. Я о них слышал, утлые легкие суденышки, потому и очень быстрые, «летучие». Странно, что вы во вчерашнем урагане действительно на нем не улетели. Иди к вон тому холму с дубом посередине. У его подножия и будет помощь.

- Спасибо. И ты ничего не попросишь взамен? Не обманываешь?

- Я же мужик. Всегда обязан бескорыстно помогать прекрасным девушкам и рад этой обязанности. Видишь, ты уже лучше обо мне думаешь, не так ли? Бывай, принцесска. Но заходи еще, искупаешься, - Цессе показалось, что речной бог подмигнул ей. – Позабавимся.

На том и расстались. Через полчаса, уже на подходе к заветному холму, Цесса подумала, что слишком странно устраивать ремонт кораблей посередине леса.

- Обманул, - вздохнула Цесса. – Так и знала. Дуреха…

Но то, что она увидела, выйдя из поредевшего березняка, было еще страннее.

Это, несомненно, была изба – добротная, с пристроями, способная послужить домом целой дюжине человек, если только можно назвать домом то, что не касается земли. Толстостенный сруб стоял на странной конструкции из мощных стволов, сложенных под избой так, как если бы она отрастила две птичьи ноги и теперь сидела на них.

На длинном резном крыльце сидела коряжистая пожилая женщина в льняном узорчатом платье, с монистом на груди и дымящейся трубкой в белых руках. Цессе она была страшно рада, просьбу о парусине и тросах обещала с готовностью исполнить. Полученную взамен золотую сережку разглядывала долго и с неподдельным удивлением.

- Экая цацка! Ты б такими не разбрасывалась, доча. Таперича на шмотье твое внимательнее глянула, и смотри-ка, промеж грязищи королевские тряпки выглядывают!

Цесса смутилась.

- И что с того? Как же одежды прятать, если других у меня нет?

- Опасно так личность свою всем напоказ… Леса, они такие. Кабы грязищи побольше, так за разбойницу б сошла, их вот боятся. А ежели всем и каждому сережки такие раздавать, тебя тут быстро словят. Откорабелют, как умеют, разденут и оставят посредь леса. И даже на коготок твой железный наплюют, ты им, поди ж ты, и пользоваться не умеешь? Или нашему корольку весточку отправят на паре телег – для выкупа. Морщишься… Он твой папка? Не охота к нему?

- Я тут до сих пор встретила только речного духа, - Цесса отчаянно хотела уйти от темы своего происхождения. – Он меня сюда и направил.

- Ммм? Забаааавно. Ластился к тебе водяной? Не красней, понимаю. Расскажи-ка, как дело было, пока сюда не пришла. Может, совет дам.

И Цесса ей все рассказала. Старуха молча дымила, отмеряя парусину. Когда повествование кончилось, и повисло неловкое молчание, Цесса не выдержала:

- Бабуль, а что это за бревна под избой?

- Какая я тебе бабуля?! А бревна… Место тут волшебное. Когда река разливается, вода тут, в ложбинке, ажно на двадцать локтей прибывает. Ну и заплывают сюда то купцы мелкие, то разбойнички, на беспошлинный-то ремонт! И мы с сестрицами рычажками гоп-гоп! – и поднимаем избушку, как на ножки, аккурат вровень с водой. Как вишь, на тряпки свои гроши добываем, - и она указала на искусный узор на своем платье.

Цесса с недоверчивым восхищением взглянула на собеседницу и стала рассматривать хитрый механизм.

- И все сами? А еще говорят, женщины ничего не умеют. Да вы любому мастеру нос бы утерли с вашей избушкой.

- Неее, - протянула карга, - споймали тут в лесу двоих умельцев. Бедлам и Гагар, мож, слыхала. Это мы еще тогда красавицами были, моложавые, ядреные. Приманили их, связали, да и заставили чинить-мастерить, а то-ж мы токмо паруса иногда ткем да снасти пеньковые крутим. Ремонтом тоже наши невольнички занимаются, вот уже два раза по десяток лет. А зачем еще мужик в доме нужен? Они же токмо на выпивку и глядят, да на других баб. Поэтому мужиков надо выбирать таких, чтобы шагу не мог ступить, чтоб на верный путь его наставлять. Пусть рохля, пусть скотина, но чтоб хоть что-то делать умел и вынослив был, как вол. Иначе своего в жизни не получить. Так что держи своего принца в ежовых рукавицах. То, что заставила себя от папки спасать – то молодец. А вот то, что позволила себя в лес отослать одну - то упущение уже, нельзя ему спуску давать.

Цесса подумала и задумчиво кивнула. Женщина, пожевав сморщенными губами, продолжила:

- А посчет водяного... Скажу так: если тебя допечет этот мокрюшник, скажи ему…

Тут старуха шепнула Слово, и было оно Веским. С ближайшей березы шумно слетела ворона. Цесса пару раз повторила Слово про себя, собрала в охапку материалы для корабля.

- Благодарствую за помощь. До свидания, бабушка, - сказала она и поклонилась.

- Прошай, доча. Слово не забывай. И принца стращай как можно чаще! - ответила старуха, вертя в руках золотую сережку.

Цесса возвращалась по пойме ручья, ей приходилось сгибаться под тяжестью объемных канатов и полотен. Кусты цеплялись за волосы и веревки, поток хитро петлял между пригорками, покрытыми скользкими корнями деревьев. Когда она, наконец, была близка к берегу реки, кто-то беспокойно окликнул ее.

- Цесса! Не ходи туда, - водяной был серьезен, как никогда. Он высунулся из ручья на берег и протянул ей руку. – Не торопись. Побудь здесь…

- Зачем?

- Тебе не стоит туда идти, поверь. Останься, я проведу тебя до конца леса, выведу к людям, а если захочешь… - он запнулся. – Если захочешь, навсегда заберу тебя к себе. Разве ты не хочешь жить в сказке? Не ходи туда.

Цесса почувствовала, что у нее холодеют пальцы.

- Что? Что там? Что с ним?! – торопливо выкрикнула она, боясь собственных догадок. Водяной мялся, хмурился и не опускал руки. В голове Цессы бешено закрутились мысли: бежать, скорее бежать к реке и спасать!

Бежать надо было совсем недолго, но уставшей Цессе с тканью и тросами в руках приходилось туго. По дороге она выронила один моток пеньки и едва не потеряла саблю, волосы хлопали по спине, как крылья, алые щеки внезапно побледнели. Наконец она выбежала на берег, где на узком мелководье стоял маленький легкий кораблик, и затравленно огляделась.

- Не расстраивайся, - сказал водяной, высовываясь из воды впадающего в реку ручья. – Только бросил тебя твой принц. Я и мои слуги все поляны обыскали, все берлоги. На многие версты вокруг никого нет, кроме тебя, меня да старух-ремонтниц.

Цесса уронила свою ношу, оперлась о землю, пытаясь отдышаться.

- Не хотел, чтобы ты так это узнала. Думал, задержу тебя, позабавлю, так либо по любви со мной останешься, либо хоть от стыда перед принцем. Все равно он тебе не ровня.

Цесса встала и глубоко вдохнула. А потом не выдержала и прыснула со смеху.

- Ух, напугал, мокрюшник. Я уж думала, что с кораблем что-то не так, и снова через лес продираться надо будет. Да и зря я, что ли, эти тряпки тащила, сережку, понимаешь ли, отдала, «премудрости» выслушивала, послушный вид делала… - она счастливо улыбалась, закидывая материалы на судно и отталкивая его от берега.

- Так… Это… Не жалко тебе принца? Ну и ладно, без него даже лучше, - пробормотал речной дух, во все прозрачные глаза уставившись на Цессу.

- Не было никакого принца. Придумала, чтобы боялись ко мне приставать. Или чтобы не учили жить, как папочка любил: «Тебе двенадцать, да еще в девках, выходи за первого приличного, хватит со своим сабелькой играться». А гляди-ка, все равно учат!

- И как же ты – одна из дворца? Ночью по реке? И в лес одна?

- Одна, одна. А что делать? Мужчинам я не доверяю с того дня, когда меня за старика замуж пытались выдать. Да и пока ждешь своего спасителя во дворце, можешь состариться или помереть от скуки. Я там только и знала, что с саблей за дружинниками бегать, - и Цесса ловко и легко обрубила грубую ветошь, которой корабль был наспех привязан к прибрежному дереву.

- И все же без принца гораздо, гораааздо легче, - прошипел водяной. Он встал, возвысился на столпе воды, выгнулся и схватил Цессу – сильно и небрежно. Девушка второй раз за день ощутила, как тугие струи обвивают ее тело. Она попыталась выскользнуть, спрыгнуть вниз, но вода уже покрыла ее всю и настойчиво просачивалась под одежду.

И девушка молвила Слово. И было оно Веским.

Водяной с воплем рухнул обратно в ручей, а девушка вскочила на корму летучего корабля, схватила шест и изо всей силы оттолкнула судно от берега. Оно неохотно скребнуло по песку дном и, покачиваясь, двинулось прочь.

- Останься, Цесса! Ты не понимаешь, все это - ради твоего же блага! Все для тебя сделаю!!! – водяной сидел в устье ручья, почему-то не решаясь выплывать в большую реку.

- «Конечно, сделаешь. А если не сделаешь, могу и заставить. В ежовых рукавицах могу держать. Вот оно, счастье!», - подумала девушка, вспоминая Слово. Подумала и снова сильно оттолкнулась от берега.

- Да куда ты?! Закончишь, как эти старухи, только без избы и без куска хлеба! Тебе же добра желаю! А для тебя это все, что, такая игра? Забава?

- Нет, - тихо и весело сказала девушка. Ей было все равно, услышит ли ее речной дух. – Это всего лишь мой выбор.