Прощание

- Внешность и возраст не имеют значение. Главное – красота и молодость духа, - убеждала себя Соул, но мантра не помогала.

Жрица средней ступени Ордена Святого Потока, возглавлявшая избранных рыцарей Создателя, стояла перед дверью и размышляла над непростым вопросом, который в ужатой версии звучал как «а оно мне надо?»

Личность, обитавшая в гостевых покоях Ордена, в напутствиях не нуждалась. Часто Соул казалось, что южанин-выскочка лучше начальства знает, что и как надо делать. Сбыть гения интриги в северные земли стало самым мудрым решением жрицы с момента, когда она с ним познакомилась. Но, если судить по реакции величайшего - за всю историю Азмарии - стратега, взращенного чужбиной, наёмник наперёд знал, кого Соул пошлёт разбираться с намечающимся переделом территорий.

Дополнительные инструкции ни к чему. Сам на месте разберётся и поступит так, как будет нужно, а не как левая пятка пожелает. Незачем голову всякой чепухой засорять.

Жрица отступила от двери и даже сделала несколько шагов в сторону лифта, когда та самая левая пята, чьё мнение под час значило гораздо больше, чем все логичные взвешенные доводы холодного разума, запнулась на ровном месте.

Падать Соул не боялась, хотя понимала, что и с полутора метров голову расшибить – раз плюнуть. Шум же мог привлечь внимание обитателя апартаментов. С грацией кошки, не желающей лезть в воду, жрица вцепилась в единственный предмет рядом - вазу, украшавшую коридор. Ногти скребнули по пыльной поверхности, смахнув ворох серых хлопьев. Выведя из хрупкого равновесия конструкцию, вот уже три поколения поддерживающую в воздухе дворцовую реликвию, жрица рухнула на ковёр, успев извернуться и приземлиться на все четыре конечности. Рядом бухнулся изысканный сосуд. Что-то пролетело перед глазами Соул, оцарапав самый кончик носа. Жрица замерла, соображая, что же это могло быть.

В тишине коридора отчётливо зашипела отворяемая дверь.

***

Голубоглазый брюнет-иноверец, пришедший из таинственных южных земель, ел сердца послушниц на завтрак, обед и ужин. Перед сном же предпочитал пару-другую голов умудрённых опытом жриц. Соул не хотелось попасть в меню. Поэтому она условно поделила дворец на зоны. В часы отдыха жрица предпочитала бывать там, куда точно, по её мнению, не заглянут ледяные глаза.

Теперь наёмник смотрел на неё в упор. Взгляд его блестел едва уловимой заинтересованностью.

- Вам стоит быть осторожней, - как всегда тихо и очень чётко произнёс он, стирая капли крови. – От нового шрама вашей репутации пользы не будет.

Тайная советница его превосходительства главы ордена Святого Потока восседала на столе и принимала помощь верного рыцаря, которому пресловутый орден каждые две декады отслюнявливал внушительную сумму. Ручка вековой вазы, чей покой не беспокоили несколько десятилетий, лежала рядом.

Соул горела от стыда.

Райм был её подчинённым. Псом, которого советница держала на длинном поводке, а завтра впервые собиралась отпустить за подстреленной добычей.

Чтобы отвлечься от пронизывающего до костей взгляда, жрица рассматривала кабинет. Все предметы мебели вокруг были больше, чем обычно. Наёмник помимо совершенного интеллекта отличался ещё и аномально высоким ростом. Некоторых придворных дам это отталкивало, но большинство всё же интриговало. Соул всегда причисляла себя к блоку «незаинтересованных», но - увы - в нём числилась лишь она одна.

В кабинете царил идеальный порядок – никаких признаков сборов. Даже в приёмной, через которую жрицу спешно провели, не было намёка, что жилец скоро уезжает. Это настораживало. Соул редко корила себя за неряшливость, но и она признавала, что небольшой бардак на столе или пара брошенных вещей прибавляют дому куда больше уюта, чем подчёркнутая чистота.

Комната человека отражает его состояние духа. Если Райм и волновался перед отъездом, то демонстрировать это он никому не собирался. Тем более начальству, чьи оковы ему больше мешали, чем помогали.

Наёмник стёр кровавую мазню, что украшала не самое миловидное лицо жрицы. Пока Соул отказывалась от помощи, она успела изрядно испачкаться. В самую последнюю очередь генерал вытер кончик длинного носа. Жрица скривилась от боли, но быстро вернула себе невозмутимое выражение.

- Значит, только нос, - в руках Райма появилась склянка с мазью.

- Только не регенетив, - советница, забыв о всех приличиях, прикрыла «тяжкое» ранение рукой.

Ногти на жилистых пальцах были короткие и толстые, а из-за того, что Соул часто совала руки куда не надо, один-два - ещё и вечно сломанные. И никакой маникюр не мог помочь любопытной женщине.

Она убрала ладонь также спешно, как и поднесла к лицу.

- А что с ним не так? – спросил Райм.

- У меня… - замялась Соул.

Стоило ли признаваться в слабости перед человеком без недостатков? Если не объяснить, наёмник может счесть, что она нарочно отказывается от его помощи. Ронять семя сомнений в и без того бедную почву было глупо. Лучше растить на ней какое-никакое, а доверие.

- Индивидуальная непереносимость, - пояснила советница.

- Аллергия? – Райм вздёрнул бровь, словно специально демонстрируя удивление.

Соул кивнула:

- Царапину залечит, но краснота продержится ещё неделю. Если кровь остановилась, то ничего не надо, - она отодвинулась, - само заживёт. Благодарю, мсье, - и спрыгнула.

Вот всё и вернулось на круги своя: голова коротконогой Соул доставала до локтя Райму. Если поднять руки и подпрыгнуть, она вполне могла дотянуться ему до уха или затылка. Голубые глаза остались наверху. Соул беззвучно вздохнула.

Когда женщина ниже среднего роста, это недостаток. Но если она ещё и крутится рядом с великаном, то недоразумение превращается в откровенное уродство.

Наёмник легко принял переписку как единственный способ общения, ничего не имел против официальных аудиенций при выдаче нового задания. Общайся они близко и постоянно, Соул бы уже давно придушил разросшийся комплекс неполноценности.

До появления Райма она считала свой рост идеальным. Скрытная и неприметная особа, которую часто незнающие путали с ребёнком – лучшей внешности не придумаешь для её должности

Южанин же был создан, чтобы с триумфом нести победное знамя по главной улице Ацилотса. Зачем он только с ней связался? У Соул было достаточно времени, чтобы придумать и отбросить все возможные теории. Пошёл бы в регулярные войска, строил бы свою карьеру без оглядки на советницу-недоростка.

- У меня есть гипоаллергенное, - неожиданно добавил Райм.

- Не стоит, мсье, - отмахнулась жрица. – Уже завтра всё заживёт.

На её плечо опустилась огромная ладонь.

- Завтра меня здесь не будет, - напомнил генерал.

- И что с того? – не поняла Соул.

- Окажите мне услугу, сеньора, - обратился он на южный манер. – Дайте убедиться, что оставляю вас целой и невредимой.

Жрица не выдержала и задрала голову. Райм, как всегда, чуть улыбался. Тяжело было судить, о чём он думает. Быть может ему всё-таки нужны были напутствия или хотя бы захудалое благословение?

- Хорошо, - кивнула Соул. – Несите своё снадобье.

***

Райм принёс не только мазь, но и чай. Его желание наблюдать за процессом заживления оказалось вполне серьёзным. Желание Соул ещё хоть немного побыть привилегированной гостьей, а не суровой начальницей, к её собственному удивлению - тоже.

Сидя в единственном кресле в приёмной, жрица чинно попивала напиток со сладким запахом, в котором не плавало ничего кроме её собственного отражения. Сам Райм, скрестив ноги, сидел на пушистом ковре. Жрица снова отметила про себя, что комната была такой же чистой, как и кабинет. Ей не показалось – здесь словно никто не жил.

- Вас что-то смущает? - её настороженность не ускользнула от внимания генерала.

- Лишь мои нескромные мысли, - призналась Соул.

Прозвучало двусмысленно, но истинный ловелас, искушенный женский вниманием, из вежливости решил уточнить:

- Какие?

От звука его переменившегося голоса у Соул по спине побежали мурашки. От напряжения волосы на затылке зашевелились. Генерал снова смотрел ей прямо в глаза. Он медленно пил из чаши, но, казалось, готов был наброситься в любой момент. Скажи любую фразу, хоть немного настраивающую на откровенность – и Райм легко перемахнёт через пропасть противоречий, что их разделяет.

Жрица затаила дыхание, ощущая свою абсолютную власть. Казалось, само мироздание зависело от её следующих слов…

Но всё это для молодых и красивых, желательно ростом выше полутора метров. Зачем брать что-то, что совсем скоро будет ей без надобности, да и сейчас не сильно необходимо?

Соул улыбнулась:

- Мсье, куда вы спускаете все свои деньги?

Райм ответил не сразу. Сначала он отставил чашу, отчаянно пытаясь не поперхнуться. После подавленный кашель с дрожью перешёл в смех.

Торжествуя про себя, Соул вновь отпила из чашки. Будет хоть, что вспомнить о последней встрече. До сего дня Райм никогда при ней не смеялся. Немало красавиц слышали его искусственный смех, но такой откровенный, против воли выдранный из горла, едва ли касался чьих-то ушей во дворце ордена. Жрица спокойно дождалась, пока генерал отдышится, и спросила:

- А вы что рассчитывали услышать?

- Я даже не рассчитывал, что вы навестите меня лично, - признался наёмник, ещё раз глубоко вздохнул и взял чашу с чаем.

- Я просто мимо проходила, - невозмутимо соврала Соул. – Это вы вылетели в коридор, словно погоревший.

- Скорее жертва землетрясения, - не отставал Райм.

- Проверьтесь у лекарей, мсье. У вас что-то с ориентацией в пространстве. Последствия могут быть гораздо страшнее невинных симптомов.

- Значит так вы проявляете заботу о своих подчинённых, - улыбался Райм, – устраиваете внеочередные проверки?

- Учитывая сколько орден на вас тратит, неразумно было бы не печься о вашем здоровье.

- Вы пришли, чтобы попрекать меня деньгами? – оборвал он шуточную перепалку.

Только развеселившаяся Соул умолкла. Она попыталась вернуть себе невозмутимый вид, но ничего не выходило.

Райм поставил чашу на чайный столик.

- Вам правда так интересно, куда я трачусь? Или решили, что за один вечер сможете выстроить мост между двумя берегами?

- Я… - жрица густо покраснела.

- Вам всего-то нужно было прожить ещё одну ночь. Я бы исчез из вашей жизни, уверенный, что вам абсолютно безразлична моя судьба.

Сидеть в кресле стало невыносимо. Соул поднялась. Райм проводил её спину взглядом, но советница осталась в комнате.

- Мсье, - нарушила она вязкую тишину, - я давно уже не девочка. Знаю, с виду не определишь, но мне уже под восемьдесят. И даже если учесть, что половину своей жизни я просто не помню, разумом я всё равно – зрелая женщина, - она повернулась к нему. – А вы молоды…

Генерал молчал.

- К чему вам старуха, Ра… - жрица осеклась, осознав, что чуть было не нарушила дворцовый этикет. – Да и о каких отношениях может идти речь между… - Соул сжала кулаки, - нами?

- Вы пришли, чтобы сказать мне это?

- Нет, мсье, - она покачала головой. – Я пришла сказать, что посылаю вас на север не для того, чтобы избавиться, а потому что знаю: я могу положиться на ваши ум, изворотливость и главное – преданность. Мом слова, может быть, звучат для вас наравне со трескотнёй неразумной монашки, готовой раздвинуть ноги в любой момент, но…

Вслед за первой грубостью хотелось бросить вторую. Скрипнув зубами, Соул сдержалась.

- Я прекрасно понимаю, что своим визитом рушу устоявшиеся отношения. Гораздо проще было бы послать вас в этот ад, не сказав ни слова, но… Я собираюсь попросить вас, Ра… Райм.

Наёмник всё также сидел на полу. Возможно, специально, чтобы не смущать разговорившуюся жрицу.

- О чём? – устало спросил он.

Соул вернулась к генералу.

- Всего две вещи, но обе непростые, - она положила руки на его широкие плечи.

- Я готов, – глядя снизу вверх, он ловил каждое её слово.

- Первая – вернись живым.

Райм молча склонил голову.

- А вторая, - Соул глубоко вздохнула, словно собираясь нырнуть в воду, и притянула рыцаря к груди, прильнула губами к темной макушке. – Забудь, что просила тебя об этом.