​Красота

— Правда они прекрасны? — спросила Генриетта.

Цвейга отложила секиру в сторону и вопросительно посмотрела на свою боевую подругу.

— А Олаф говорит, что на свете нет никого красивее жены гнома, — поскребла в бороде Цвейга и вернулась к черчению рун на лезвии.

— Твой муж не видит ничего, кроме своей бороды! — воскликнула Генриетта.

Гнома начала хохотать, выдавая из могучей груди порцию громоподобного смеха, но Генриетта спешно пресекла ее, указывая на рукой на объект слежки.

— Просто он постоянно говорит мне тоже самое, — оправдалась она.

Они вылези на поверхность и пришли в эту чащу не просто так. Верховный совет подземной империи объявил: за каждую голову эльфа любой гном может получить две руны и двести золотых. Искать особых причин для объявления геноцида представителей старшей расы совету не было нужды, ведь о противоборстве двух народов с давних времен ходили страшные легенды. Вот и решили Цвейга с Генриеттой утереть нос мужской половине гномов.

Эльфийки, за которыми пришли воительницы, весело плескались нагишом в озере. Их прекрасные тела блестели в лучах солнцах и отражались в девственно-чистой воде. Генриетта с завистью смотрела на прекрасные формы белокурых девиц. Ночами она грезила, воображая с себя такой же красивой, как девушки эльфов. Ей снились залитые солнцем луга изумрудного цвета, и хотя горным народам солнечный свет чужд, она все равна любила полежать под солнышком, наблюдая за тем, как ее молочная эльфийская кожа покрывается загаром. Но утром, стоя у зеркала, Генриетта видела лишь бородатое существо маленького роста с огромными обвисшими грудями. У мужчин она пользовалась недюжинной популярностью, но сама женщина боялась себе признаться, что гномы ее не интересуют.

— Ну что, выступаем? — тихо спросила Цвейга, когда девы все разом нырнули в воду.

Генриетта кивнула, выкрикнула боевой клич и подняла секиру. Воительницы выпрыгнули из кустов, устремившись к своей добыче. Среброголовая эльфийка вынырнула из воды, но последнее, что она увидела, это лезвие секиры, закрывающее солнце над головой у маленького война в доспехах. Небесное светило в озерной глади скрылось в красной пелене.

Четыре отрубленные головы блестели на песчаном берегу. Цвейга довольно покачивала головой, но вдруг услышала хруст в лесной чаще. Генриетта опередила подругу, побежав вверх по берегу на своих коротких ножках. Войдя в лес, она осторожно ступала между деревьев, насколько это позволяла тяжелая гномья поступь. За большим толстым дубом слышались еле сдерживаемые всхлипы. Гнома подняла секиру, уже готовясь нанести смертельный удар, и прыгнула за дерево. Крохотная девушка в красном платье с золотыми узорами слезно шептала что-то на эльфийском, в ужасе прижавшись к коре.

Воительница устало опустила орудие, села рядом с эльфикой и заплакала.

Цвейга сторожила трофеи не опуская секиры. Она ловила взглядом каждое шевеление, внимательно слушала, но лес молчал. И тут она увидела свою подругу, выходящую из леса, которая вела впереди себя представительницу старшей расы. Девушка была закована в кандалы из мифрила.

— Зачем она тебе? — поинтересовалась Цвейга, когда Генриетта с пленницей спустились на пляж.

— Она многое знает. Пусть совет решит, как с ней быть.

— Я уж подумала, что ты отдала свою душу камню…

— Меня даже гномы побороть не могу, что уж тут говорить об эльфах, — улыбаясь, ответила Генриетта, закидывая секиру на плечо.

В темнице было жарко, как в кузнице, а в камере не было света — лишь непроглядная темнота. Пленница истекала потом; у нее отобрали все, вплоть до одежды и белья, но это не сильно спасало: из-за дьявольской духоты жажда сводила с ума. Обнаженная девушка лежала посреди своего места заточения, раскинув руки и ноги в стороны, — так она пыталась облегчить свое положение. Бесшумно открылась тяжелая дверь, и по телу эльфийки пробежался лучик света. Она подняла голову и увидела Генриетту с подносом в руках.

— Я тут тебе покушать принесла…

Девушка не обратила на гному никакого внимания. Генриетта опустила поднос, но вдруг услышала то, что вовсе не ожидала:

— Ты очень красивая, — шепнула девица на языке гномов без малейшего акцента.

— Откуда ты знаешь подземный? — удивленно спросила бородатая женщина.

— Мне тысяча триста лет, я многое знаю.

Гнома прикрыла дверь в темницу, а потом спросила:

— Что еще ты знаешь?

— Знаю, что ты видишь себя другой. От рождения мы свою участь не выбираем, но это всегда можно сделать потом.

— Ты несешь какую-то ересь, эльфийка! — яростно вскрикнула Генриетта, — тебя казнят, когда вулкан перестанет извергаться.

— Я видела твои сны. В них ты — прекрасная дева. Хочешь, чтобы этот сон стал явью?

Гнома вцепилась руками в дверь и надолго замолкла. Внешне она выглядела спокойно, но в голове ее шла борьба похлеще, чем великая битва Рагнарок. Когда силы зла в ее разуме победили, женщина перестала молчать:

— О чем ты?

— Если ты спасешь меня, то я дам тебе одно зелье, которое сделает тебя навсегда красивой и молодой.

— С чего бы мне верить тебе?

— У тебя просто нет другого выбора, — девушка поднялась и подошла к Генриетте, взяла ее руку и приложила себе между ног.

К следующему дню все было готово: Генриетта угостила стражников элем, потом украла ключи и тихонько открыла камеру. Нарядив эльфийку в гномьи доспехи, которые ей были местами малы, а в некоторых местах даже большеваты, — она под руку вывела ее из казематов. После этого они свернули в один из многотысячных подземных путей и окольными путями вышли на поверхность.

— Ты собрала все из списка? — серьезно спросила Габриэль — именно так она представилась Генриетте, когда девушки выбрались из подземья. Спрятавшись в заброшенной лачуге лесника, эльфийка первым делом приступила к приготовлению обещанного зелья, ну а гнома отправилась в близлежащий городок за всем необходимым. Список был очень обширным, из-за чего воительница вернулась в домик уже под светом полной луны, хотя уходила под покровительством солнца.

— Да, — со стыдом ответила гнома, до сих пор находясь в эмоциональной прострации, и не веря в происходящее.

В воздухе пахло травами. Габриэль варила на костре зелье в котелке, и когда все было уже готово, Генриетта услышала громкое шипение. Зеленоватая жижа перелилась через края и затушила пламя костра.

— Так надо, — прокомментировала эльфийка.

Генриетта стояла абсолютно голой во дворе лачуги, потому что так ей повелела Габи. Она полностью завладела разумом гномы, но женщина не сопротивлялась, потому как перед глазами стояли образы из снов, пленяющие ее. Девушка эльфийской расы наполнила деревянную чашу зельем и протянула гноме:

— Пей до дна.

Генриетта взяла чашу, понюхала, потом покусала губу.

— Пей, — приказала Габриэль.

Гнома влила в себя содержимое не оставив ни капли: напиток был на удивление вкусным. Зелья потекло по бороде. Аккуратно положив посудину на землю, Генриетта медленно отошла от Габи, а потом свалилась на землю в обмороке.

— Просыпайся и взгляни на себя, — ласково шепнула Габриэль, поглаживая Генриетту по спине.

Воительница провела рукой по лицу и ощутила гладкую, нежную кожу под ладонью — бороды не было. Ей на миг показалось, что, может быть, эльфийка побрила ее пока та спала, но на земле не было волос. Генриетта взглянула на себя и увидела, что прибавила в росте примерно на аршин. Талия была узкой, грудь не висела на животе, но была упругой и твердой. Кожа серебрилась в свете луны, а волосы на голове свисали до бедер, но самым главным было то, что уши были заостренным на конце, как кинжалы.

— Посмотри в зеркало, дорогая, — Габи протянула ей зеркальце.

Генриетта увидела миловидное круглое личико с голубыми глазами и бледной при свете луны кожей. Губки были пухлыми, а под ними скрывались ровные, как гномьи мечи, зубы. Девушка любовалась собой, умилялась и плакала.

— Не плачь, теперь ты другая, ты сделала свой выбор, — с улыбкой сказала Габриэль и поцеловала Генриетту, потом они повалились на землю и овладели друг другом под светом бледного месяца.

Эльфийка проснулась от света солнца, но не нашла рядом с собой свою любовницу, что ничуть не расстроило Генриетту. Теперь у нее новая жизнь, и она сама вольна менять партнерш и партнеров; сейчас ей захотелось провести ночь с человеческим мужчиной, а наутро так же оставить его одного, но с разбитым сердцем и пустым кошельком.

В городе наверняка было много мужчиной, готовых на многое ради ее красоты. В лачуге осталось то самое платье Габриэль, которое было на ней, когда Генриетта ее пленила, — красное с золотыми узорами. Надев его на себя, девушка еще немного полюбовалась собой, но вскоре вышла и отправилась к людям.

Город шумел. Девушка решила особо далеко не заходить, поэтому зашла в первую приглянувшуюся таверну. Когда она вошла все посетители устремили свои взгляды на нее, отвлекаясь от своих дел, некоторые из них улыбались, а кто-то просто смотрел с любопытством. В углу сидела шумная компания мужчин в легких доспехах, они распивали пиво и пошло шутили. Генриетта решила блеснуть своей красотой и обаянием перед ними.

— Эй, здоровяк, — обратилась она к самому крупными и мощному из них (все-таки гномье прошлое дает о себе знать), — не хочешь ли угостить меня элем?

Мужчины в один голос рассмеялись, настолько громко, что все в таверне снова позабыли о своих делах и побросали взгляды на них. Генриетту этот смех, признаться, немного смутил.

— Что смешного? — непонимающе спросила она.

— А с чего я должен угощать бородатого карлика элем? У тебя-то хоть щель есть, или у вас там у всех камни между ног? — сказал тот самый «крупный» и противно загоготал.

— У тебя что… — Генриетта осеклась и растеряно выбежала из таверны.

Посреди рыночной площади она увидела лоток гномов, где женщины подземного царства продавали изумруды и алмазы.

— Какой из этих камней подойдет под цвет моей бороды? — спросила девушка на языке гномов, стараясь не показывать свою истерику.

Продавщица гнома устало посмотрела на нее, прикоснулась к ее лицу, а потом ответила на том же языке:

— У вас очень интересный рыжий оттенок. Думаю, зеленый рубин будет очень кстати.

Генриетта истерично закричала и побежала по улицам. Она подбегала к каждому встречному и спрашивала, что они видят перед собой; отвечали они по-разному, но суть была одна — окружающие видели в ней гному, но не эльфийку. Габриэль жестоко обманула ее, напоив зельем иллюзий. Теперь она, как и во сне, видела себя эльфийкой, но остальные — карлика с бородой. Генриетта вернулась в лачугу.

Наутро охотники нашли в лесу гному в эльфийском платье с петлей на шее.