​Меха

По спине тек пот, но Астер не снимала соболя с плеч. Эн Сан обещал все сделать сегодня.

Она смотрела на торговца, обеими руками толкавшего тележку с пирожками, на мальчишек и девчонок, рисовавших что-то прутиками в пыли, на собак, от этой пыли чихавших, и на жилистые плечи своего рикши.

Кузнецов тупик был за два квартала отсюда, но она велела вьетнамцу остановиться.

- Купи мне воды, рикша, - проговорила Астер, левой рукой протягивая ему монетку.

Эн Сан никогда не вел дел по вечерам – в его тупике после заката было опасно даже летом, когда почти светло. Они сговорились на полдень, но до того времени было еще два или три часа.

Откинувшись на жесткую спинку, Астер мелкими глотками пила воду. Как ей было дождаться?

Откинув полупустой рукав с правой стороны, она медленно, осторожно коснулась кожи. Впервые за весь год. Выемки, бугры и борозды – все это, бело-красное с голубым, вообще сложно было назвать кожей. Тогда люди Муна сожгли всю лавку, так что расплавились даже медные звезды с вывески «Вуайе Лакте». Бедный Анатоль! Спасал свои драгоценные брошки, колье и браслеты! Никогда не считал их просто камнями и металлом. Они оба разве что только не разговаривали с тонкими вещицами – но уж характер каждой знали точно. Зачем только они приехали сюда?

Может быть, поэтому месяц назад она и решила обратиться не к кому-нибудь, а к кузнецу Эн Сану. В его печах, на его наковальне сталь не холодна – она горит огнем, пламенем души старого мастера.

- Пошел! – крикнула она, поставив пустой бумажный стаканчик в ноги. Ждать там ей будет еще тяжелее, но иначе она не могла. Рикша заторопился дальше. Конец маршрута он давно знал.

Эн Сана звали волшебником. Уж конечно, он сможет выковать ей новую руку, соорудить такой механизм, какого прежде еще не было. Притачать ремни так, чтоб она вовсе забыла, что это рука из металла – так, будто она и родилась с нею.

Вот это правда – сегодня Астер родится заново. Теперь она сможет... что же? Да что угодно, что только захочется, и не беда, если ее вдовий счет в банке оскудел. Теперь она сможет все.

- Эн Сан! – воскликнула она, когда рикша делал последний поворот, и тут же осеклась, прижав здоровую руку к груди.

Дверь была распахнута настежь.

- Пойдешь со мной, - прошептала она рикше, звякнув еще одной монетой. Страх прорывался и в слишком громком голосе, и в резких движениях, и в странной спешке, с какой она спрыгнула с коляски и ринулась в кузницу.

Астер пробило холодным потом, и она покрепче закуталась в меха – хорошо еще, что решила их оставить, боясь преследовавших ее последний год недомоганий. Но раньше она была не такой. И теперь Астер, вглядываясь в пятна крови на полу разоренной кузницы, быстро поняла, что нужно делать. Может быть, старый коваль был еще жив, а может быть, умирал прямо сейчас, но и Астер, выжившая однажды в пламени, чья жизнь всего год назад пеплом развеялась по ветру, сдаваться не собиралась.

- Теплое… здесь сталь давно холодная, ищи теплую!

Рикша не задавал вопросов. Он привык шагать и останавливаться, когда велят, привык, что никто не спрашивает его имени, а только выдает, как муллу, короткие приказы. И теперь просто пошел вдоль стены, ступая босыми ногами в кровь и пыль, ощупывая разбросанные в беспорядке инструменты, заготовки и изделия – все подряд, пока не нашел, заброшенной в кучу за кузнечными мехами, нужную вещь. Продолговатую, топорщившуюся шестеренками стальную руку, излучавшую живое тепло.

- А теперь – бегом!

Руку Астер застегивала уже в тряской коляске, затягивая ремешки зубами. Легла, и в правду, как выросла.

Она бы ни за что не оставила ее здесь. Теперь Астер была бедной вдовой, но больше у нее не было зияющих изъянов. Теперь она могла все.

Коляска дернулась и запрокинулась – рикша бросил оглобли.

- Леди, леди! – голос рикши показался Астер неожиданно молодым, - Он здесь!

Астер соскочила с коляски, сбросила было мех, чтоб не мешал, а потом закинула за плечо – и ринулась туда, откуда, теперь она это слышала сама, раздавалось прерывистое, свистящее дыхание – но ни одного стона. В заброшенном проулке этот звук множило эхо.

- Эн Сан! – выдохнула она и побежала к нему, а вернее, к маячившей у глухого простенка старой двухлошадной телеге, которую неведомая сила перевернула и бросила на мощную грудь. - Мастер…

Черные с проседью волосы кузнеца намокли то ли от пота, то ли от крови из рассеченного лба. Тяжело сглотнув, Астер наклонилась к нему, промокнула лоб рукавом – тем самым, который благодаря ему и не был теперь сиротски пустым, как весь последний черный год.

- Простите меня, Мастер, - проговорила она, не замечая слез, - это по моим следам горе пришло к вам. Простите чужачку…

И добавила, снова окликая рикшу – тот, как знал, стоял рядом, опустив руки и ничего не предпринимая – человек этот все равно уже умирал:

- Телегу надо поднять. Считайте, что наняла вас идти до самой Западной улицы.

Рикша молча кивнул – это стоило две серебряных, а поднять телегу – дело, может, и тяжелое, да не ему вызов. Присев на корточки и просунув ладони под борт тяжелой повозки, он приготовился тянуть ее вверх.

- А вам, леди, придется тащить… тело, - сказал он быстро.

Астер тоже кивнула, внимательно оглядывая новую руку, поглаживая ее настоящими пальцами и думая только о том, как бы не поранить Эн Сана металлом.

Но проклятый тарантас, будто чугуном налит, не поддавался. Жилистый вьетнамец напрягся так, что вены вздулись, а лицо и шея покраснели даже сквозь загар, но так и не смог приподнять телегу. Астер чувствовала, как вокруг вьются густеющим роем потерянные секунды.

- Сюда! - вскрикнула она, - Иди же сюда! - Сама она кинулась к телеге, только и успев прошептать хрипевшему кузнецу: - Смерти нынче хода нет!

Слишком хорошо она помнила языки пламени и тяжелый взгляд черной странницы с косой. Ей не собрать нынче жатву.

Конечно, Астер и не думала мериться силой с мужчиной. Победить зловредную деревяшку она хотела умом и хитростью, но, сломав две толстые палки, которые пыталась подсунуть под телегу на манер рычага, она поняла – выход только один.

- Простите меня, мастер… - он, конечно, не услышит сейчас, но все и без слов понятно.

Все. Она может все. Астер дернула за ремешки – сталь с глухим стуком упала на землю. Мастер, ковавший клинки, уж конечно, и новый заказ сделал так – чтоб легкая, да не погнешь, может, лишь чуть покорежишь. Но тонкому механизму, конечно, и этого хватит. И теперь Астер оставшейся левой рукой подлаживала последнее изделие Эн Сана под злополучную телегу.

Она зажмурилась, когда от усилия из-под телеги полетели искры, вздохнула с облегчением, когда мастер застонал, заплакала, когда, повернувшись, увидела, как он вздохнул полной грудью. Рикша побежал за помощью, чтобы положить кузнеца на повозку, а пока – пока она будет здесь. Астер укутала раздавленную грудь мастера соболиными мехами и забралась в коляску – ждать.

04.2016