Тренинг для писателей №10

— Ух ты, мим! – воскликнула Алиса.
Голова её уже опухла от восторженных впечатлений. Первый день во Париже, городе её мечт, и придавило маленько. Улыбка не сходила с лица, глаза блестели.
Под занавес насыщенного дня – ещё вот и мим. Хм, правда, она не совсем так представляла этих кривляк. Чем-то от него повеяло таким… знакомым, что ли.
Да ну! Откуда у неё такие знакомые?
Но ведь тянет родным-то…
О! Обратил на неё внимание, гнёт палец. Алиса оглянулась по сторонам. Да, да, закивал рисованным лицом, ты-то мне и нужна. Алиса послушно зашагала к миму.
А тут нате – поверх трико телогреечка, заместо шляпы — ушанка! Что за бред? Алиса брезгливо скривила губы – не для того она копила два года копеечку, чтобы опостылевшие картинки в милой сердцу Франции наблюдать.
Но мим свой несуразной раскрашенной физией под мотающимеся ушами неуловимо притягивал, и Алиса безо всяких сопротивлений шла за ним. Он, само собой, изображал. То робота, то бегуна, то лыжника, то пьяного. Развлекался, веселя туристку.
Не заметила Алиса, как народец кругом поредел, улицы опустели.
Мим по-прежнему кривлялся, всё больше зачаровывая Алису. Вот уже и дома вокруг скукожились из каменных в деревянные, и брусчатка исчезла, зачавкала под ногами грязь. Каштаны сменились облезлыми тополями, кованные лавочки – покосившимися заборами.
Мим остановился, изобразив знак «стоп». Закружил «со скрежетом» руками. Мол, оглядись. Алиса будто очнулась, встряхнула блондинистой гривой.
Вот так-так! Париж измельчал, потускнел, да будто и исчез вовсе. Родным засквозило отовсюду. Ага, и ароматы соответствующие заструились в воздухе.
— Да как так-то? – ахнула девчонка. – Это ехать до городу Парижу полями широкими, горами высокими, чтобы снова в это…, — не решилась всё же даже в расстройствах великих на бранное словцо, сглотнула обиду.
А мим развлекался далее. Уже и гармошка у него пошла, и «яблочко», и матрёшка.
На медведе мим не удержался в немоте, издал соответствующее мычание, попутно разрывая тельняшку (оказалось, было на нем и это одеяние) с татуированной грудью: «Не забуду Родину-Мать»
…
В ухо Алисе парлекал жидкий французик.
Фонари уж светят давно, а она на лавке. Сморило. Отбрыкалась от французика, потёрла лицо, очухиваясь.
— Нельзя так резко начинать, — выговорила себе за слишком активную программу. – А то ещё и похуже чего привидится, — при мыслях о сне передёрнуло.
Схватила сумку и нетвёрдым шагом направилась на поиски своей гостиницы.
Из переулка смешной мим в ушанке и телогрейке грустно махал ей синим платочком.

Голова её(лучше девушки) уже опухла от восторженных впечатлений. Первый день во Париже, городе её мечт(лучше все же добавить Ы), и придавило маленько(не понятно что придавило? просто придавило? Читается не очень).

Вышло неожиданно и забавно. Андрей, у вас есть свой стиль. Не идеальный еще, но мне нравится.

Спасибо до добром слове. А за этот вот «читается не очень»-стиль мне всё время попадает. А чего делать с этим, не знаю. Хочется всё время именно нескладно написать)

иногда этот стиль получается в тему, и тогда я молчу) а иногда не очень) Я думаю, практика все исправит)

Вакх, Бромий, Бассарей, Овен — имена Диониса. вгреческой мифологии бога плодоносящих сил земли, растительности, виноградства, виноделия, сына Зевса и Симелы, дочери фиванского царя. Однажды, во время плавания по эгейскому морю Диониса похитили морские разбойники и заковали его в цепи, чтобы продать в рабство, однако оковы сами упали срук Диониса: оплетя виноградными лозами и плющом мачту и паруса корабля Дионис явился в виде медведицы и льва. Сами пираты, бросившиеся со страха в море, превратились в дельфинов. Везде на своем пути Дионис обучает людей виноградству и виноделию. В шествии Диониса учавствуют вакханки, сатиры, менады или бассариды с жезлами, увитыми плющом. Опоясанные змеями, они все сокрушали на своем пути, охваченные священным безумием. С воплями «Вакх, Эвое» они славили Диониса-Бромия («бурного», «шумного») и били в тимпаны. Диониса отождествляли также с египетским богом солнца Амоном, священное животное Амона — баран (овен).
© Хроники Нарнии, Мифологический словарик

Парижская вакханалия

Сначала я испугалась — его гладкое белое лицо в темном переулке напомнило мне маску смерти.
Лишь подойдя поближе, я поняла, что это мим — в общем-то, фигура нередкая на улицах Парижа, одно из тех чудес, которым перестаешь удивляться спустя две недели пребывания здесь.
Лениво мотаться по узким парижским улицам в понедельничный полдень — одно из преимуществ свободного рабочего графика. Честно говоря, я двигалась в направлении кофейни, чтобы выпить холодного кофе.
Мим в переулке стоял неподвижно, прижавшись спиной к стене. Очевидно, вся пантомима предназначалась мне одной — больше на этой стороне дороги никого не было. Нещадно палило солнце, а мим, заметив моё приближение, оживился, изящно приподнял правую руку и поманил меня пальцем в прохладный переулок.
Я застыла в нерешительности. Мой визави повторил приглашающий жест, а потом протянул мне руку в белой перчатке.
Я вспомнила, что через этот переулок можно подойти к кофейне с торца. Получится немного дольше, зато по холодку. Да и интересно, чего от меня хотят. Может быть, на одной из маленьких площадей в округе праздник или представление, и мимы собирают окрестный народ — так тоже бывает.
В Париже как-то совсем отвыкаешь ждать от людей плохого.
Я доверчиво вложила руку в протянутую ладонь, машинально отметив про себя, что кисть у мима крупная и мощная, несмотря на изящное телосложение. Пожатие его оказалось сильным, но бережным. Он потянул меня за руку, я сделала шаг и зачем-то закрыла глаза.
Багровое зарево под моими веками сменилось темнотой, а запах нагретого камня — чем-то сырым и пряным.
Мим вел меня вперед, а я не хотела открывать глаза. Я бы не объяснила этого даже самой себе — просто мне вдруг понравилось идти вслепую за тем, кто ведёт, и не знать, что будет дальше.
Звуки музыки поначалу меня насторожили- это было что-то непривычное, диковатое. Смесь звучания самых разных инструментов, сливающихся в какой-то неистовой гармонии. Мим всё ускорялся, я подумала, что переулок длиннее, чем мне казалось, и как раз в этот момент солнце снова облизало снаружи мои сомкнутые веки.
Я открыла глаза.

— Так что же всё-таки случилось?
Я растерянно улыбалась на все вопросы жандарма. Рассказать пришлось, наверное, раз двадцать, и совершенно непонятно, зачем — мне всё равно никто не верил.
Очень сложно доказать, что ты целую неделю провела в дремучем лесу в самом центре Парижа, запутавшись в сети из рук, губ, волос и улыбок совершенно незнакомых тебе, но, несомненно, прекрасных людей.
Особенно если пропали лес, переулок, мим и даже кофейня, по дороге в которую тебя нашел твой загадочный проводник.
Воспоминания постепенно становились всё более невнятными — я помню, что вышла на свет, открыла глаза и увидела поляну в лесу. Поначалу, конечно, мне показалось, что это очень запущенный парк, но позже я поняла, что это всё-таки лес.
Я помню, что ночь сменялась днем, помню лица мужчин и женщин — кто-то в масках, кто-то — без. Помню легкие, как солнечные зайчики, поцелуи, помню подобие ночной рубашки, в которую меня обрядили, помню цепкие объятия того самого мима и жар, исходящий от его тела. Ещё помню, что его грим остался целым несмотря на всё, что между нами произошло. Помню вино в больших кувшинах и белую кожу обступивших меня женщин.
Помню…
Помню, что жизнь никогда раньше не казалась мне такой простой и правильной вещью.
Мы бежали сквозь лес, иногда останавливались, чтобы уснуть или не уснуть, иногда танцевали под ту самую дикую мелодию, которая, казалось, пронизывала лес насквозь…
Мы славили Бахуса.

— То есть вы утверждаете, что вы неделю пили вино и занимались любовью, мадам? — насмешливый голос отвлек меня от воспоминаний, которые я тщетно пыталась ухватить за ускользающий хвост.
Я хмуро посмотрела на молоденького жандарма, который сменил на допросе своего более грузного коллегу, который ушел, пробормотав напоследок: «Четвертая вакханка за месяц… Дай направление к психиатру и проводи её, у меня выезд». Он думал, что сказал это шепотом, но, видимо, со слухом у него было далеко не всё ладно.
— Мадемуазель, — поправила я.
В блеске его темных глаз мне привиделось что-то знакомое.
— Я слышал, вы потеряли работу?
— А я слышала, что ваш коллега просил дать мне направление к врачу и проводить, — неприязненно ответила я.
Работа, Париж — всё теперь потеряно. Заключение врача нужно, чтобы получить от бывшего начальства компенсацию за перелет домой, в Россию, и ещё кое-что по медицинской страховке. Поскольку интеллект — мой основной рабочий инструмент, меня уволили сразу же. Я корила себя за то, что озвучила мою дурацкую историю, но врать у меня никогда не получалось.
— Скажите, а вам понравилось? — вдруг спросил наглый полицейский. Не насмешливо и без издевки, просто спросил.
Я, кажется, покраснела, но ответила то, что вертелось на языке:
— Это было потрясающе.
Парень улыбнулся. Я впервые вгляделась в его черты.
Он сидел расслабленно, чуть откинувшись в кресле, сложив ногу на ногу и опустив сверху мощные кисти рук.
Слишком мощные для такого изящного тела.
— Некоторые люди были рождены очень давно, — вдруг тихо заговорил парень. — И совсем не для того, чтобы носить обувь и работать в офисе…
Он легко вскочил и немного театрально протянул мне руку.
— Бромий, — представился он внезапно изменившимся, почти рычащим голосом.
Я вложила ладонь в протянутую руку, встала и закрыла глаза.

безбашенная, позитивная история. Ни разу не возникло «не верю» в голове, хотя опасных моментов много. На мой взгляд довольно сложно учесть все условности, почему россиянка в Париже, и достаточно бегло об этом написать не вызываю скуку. Ты с задачей справилась. Стоит ли говорить, что тренинг выполнен и я агитирую на независимую публикацию на сайте?

стоит-стоит, скажи :D вообще тренинги это очень круто, с каждым разом писать всё легче, сама от себя не ожидала, что за час сочиню что-то приличное.
весна, вдохновение :)
опубликую, конечно.
спасибо

Так вот. Тренинг выполнен на отлично! Я требую, чтобы ты поделилась этой легкой миниатюрой с другими! Не жадничай))

— Ухты мим! Я за тобой! Где он? Хм, что это за место! Здесь их полно! Это мимовая страна! Мне сдесь нравится, жаль, но мне пора идти!- говорила и ушла. Позже я приходила туда и мне было очень хорошо.